Среди психологов бытует такое мнение, что во времена Зигмунда Фрейда многие из его пациентов страдали от неврозов, причиной которых зачастую был внутренний конфликт между запретными сексуальными импульсами и нормами морали; сейчас же огромное количество людей мучается от чувства внутренней пустоты, бессмысленности жизни, стыда за несоответствие стандартам диктуемым обществом. Наша культура сильно изменилась. Сейчас не стыдно фантазировать о сексуальных утехах, в которых партнеры занимают разного рода экстравагантные позы, а стыдно не иметь машины, не иметь престижной работы, одеваться не по моде. Речь, конечно, идет в большей степени о крупных городах, однако и на периферии, где люди поднимаются до уровня среднего класса (когда перед ними перестает стоять задача выживания), — все эти тенденции также выходят на передний план.
Еще в середине XX века известный психолог К.Хорни описывала черты «невротической личности нашего времени». Так вот одной из черт этой личности является острая потребность в любви и одновременно неумение любить. Как все это связано с темой успеха, о которой мы будем говорить? Дело в том, что зачастую человек, основной целью жизни которого становится тяга к успеху, носит в своей душе острую потребность в любви, которую никак не может удовлетворить. Ему кажется, что если он добьется успеха, то все вокруг будут его любить, и он перестанет чувствовать ту внутреннюю пустоту, которая постоянно гложет его. Однако парадокс такого человека заключается в том, что он не умеет принимать любовь. Добиваясь любви, он не может впустить ее внутрь себя, и очень часто обходится с любящим человеком жестоко, при этом продолжая чувствовать себя пустым, никому ненужным и нелюбимым.
Давайте бросим беглый взгляд на детство такого человека. Как так выходит, что в нем зарождается черная дыра, которая постоянно требует подпитки в виде любви, и которую невозможно ничем «утешить». Довольно часто такие особенности формируются из-за постоянной оценки маленького ребенка внутри семьи. Ему постоянно говорят: «Ты – плохой, мы тебя таким не любим!», — когда он делает что-то неугодное родителям. В результате ребенок научается игнорировать свои чувства, желания, мысли, — неугодные родителям. А просто так игнорировать чувства невозможно, в результате появляется необходимость вырабатывать особые внутренние механизмы, которые позволяли бы ничего не чувствовать, не хотеть и при этом не замечать всего этого. Весьма болезненной платой за такое «приспособление» является потеря собственного «Я». Часто бывает так, что ребенок выращенный родителем, который всеми силами пытался сделать из него чемпиона или супермодель становится своеобразным расширением личности родителя, не имея при этом своей позиции, своего мнения и в пределе своей жизни. В некотором роде здесь можно говорить о насилии, которое учиняет сердобольный родитель. Ведь посещение 10 различных секций и кружков с параллельным изучением 3 иностранных языков для шестилетнего ребенка вовсе не соответствует его желаниям и потребностям; зато это очень хорошо согласуется с потребностями родителя, направленными на поддержание его самооценки. Подобное воспитание и забота является своеобразной формой эксплуатации, которая, в конечном счете, оборачивается довольно сильными страданиями для ребенка и приводит к не меньшим страданиям во взрослом возрасте.
Какую картину мы можем увидеть, поняв все вышесказанное? Ребенок, выросший в условиях, когда от него требуют высоких достижений, и при этом показывают, что он любим (и хорош) только в случае превосходства над окружающими, впитывает в себя эту тягу к успеху, которая становится патологической. В дальнейшей своей жизни он стремится почувствовать себя любимым, но он уже уверен в том, что его будут любить только за какие-то заслуги. Внутренняя пустота, которую испытывают многие люди подобного склада, тесно связана с недостатком любви. Трагедия такого человека заключается в том, что он не верит в то, что его могут любить просто так, безо всяких достижений; а также в том, что он, «проглотив, не пережевав» ту модель отношений, которую ему предложил родитель, сам начинает строить отношения с окружающими, оценивая их, разделяя всех на «право имеющих и тварей дрожащих», чувствуя превосходство над слабыми (детьми) и испытывая сильный страх перед вышестоящим начальством (родителями). Такой человек склонен отрицать и ненавидеть свою слабость(также как это делали в детстве его родители) и испытывать сильный стыд в те моменты, когда другие люди ненароком увидят его беспомощность. Но со стороны этот стыд не виден, ведь он неприемлем и непереносим, поэтому такой человек скорее проявит ненависть и презрение к тому, кто, по его мнению, уличил его в ошибке, — чем признает ее за собой.
Исходя из всего сказанного выше, важно было бы развести нормальную тягу к успеху, которая позволяет человеку реализовывать свой потенциал, расти профессионально и личностно, укрепляться в материальном плане, но при этом со спокойной душой жить такой жизнью, которая соответствует особенностям и ограничениям данного человека. И тягу патологическую, основанную на чувстве внутренней пустоты, отвержении собственной слабости, ненависти и стыде перед превосходящим человеком, желании взобраться на вершину горы успеха в надежде получить ту родительскую любовь, которой недоставало в детстве.
